Чем это может закончиться, сейчас обсуждают и российские, и зарубежные юристы. У кейса несколько возможных линий развития, и каждая несет свои риски.
Во-первых, ордер DIFC создает ситуацию прямого юридического конфликта. Если Россия продолжит антиарбитражные действия, суд ОАЭ может выдать дополнительные санкционные меры в отношении активов, счетов или структур, связанных с государством. Формально такие меры будут касаться только тех активов, которые могут пересекаться с юрисдикцией DIFC, но сами прецеденты обычно быстро тиражируются другими площадками.
Во-вторых, это усиливает риск точечных арестов активов российских госкомпаний и агентств за рубежом. Ордер фактически фиксирует, что Wintershall и подобные компании получили международную «защиту» от антиарбитражного давления. Это дает юридическим консультантам основание требовать обеспечительных мер в других юрисдикциях: от Лондона до Нью-Йорка.
В-третьих, Россия может проигнорировать предписание, но тогда конфликт перейдет в плоскость дипломатических последствий. С 2022 года арбитражные иски против РФ рассматриваются с особой чувствительностью, и нарушение прямого penal notice может изменить отношение к российской стороне в будущих спорах, особенно там, где задействованы энергетические, транспортные и инфраструктурные контракты.
И, наконец, если кейс получит продолжение, он станет удобной точкой входа для других истцов. Любая иностранная корпорация, спорящая с РФ или российскими госструктурами, может сослаться на этот прецедент как на доказательство необходимости международных обеспечительных мер.
Итог простой: решение суда DIFC само по себе не меняет глобальную картину, но создает юридический механизм, который может быть использован против России в будущих арбитражах. Для Wintershall это щит, для остальных — модель поведения, которую скоро могут начать копировать.
Чем это может обернуться для рынка Форекс?
Рынок форекс может почувствовать эту историю быстрее, чем кажется. Когда один международный суд разворачивает меры против государства, а другой государство штрафует за арбитраж, цепочка напряжения уходит далеко за пределы самого спора.
Банки и поставщики ликвидности сразу становятся осторожнее: начинают дольше проверять платежи, смотреть, кто стоит за брокером, кто его контрагенты, и нет ли у него связи с «конфликтными» юрисдикциями. Любой дополнительный комплаенс — это задержки вывода, дополнительные вопросы трейдерам и возможные ограничения по операциям.
Поставщики ликвидности тоже реагируют: когда правовая среда становится дерганой, они повышают требования к контрагентам или меняют условия. И в итоге даже брокеры, которые никак не связаны с Wintershall, получают новые точки риска только из-за того, что международная арбитражная система дала сбой. Так подобные решения работают: удар наносится не в конкретный сектор, но тень ложится на всю индустрию сразу.