Токийская инфляция в октябре‑ноябре 2025 года превысила 4,2 %, тогда как курс иены упал до 164,8 ₽ за 1 ¥, что приближает Банку Японии к повышению процентных ставок после почти десятилетнего периода отрицательной политики. Для России и сопредельных стран такой сигнал может стать двойным драйвером: сначала усилит отток капитала из азиатских валют, затем заставит мировых инвесторов пересмотреть структуру портфелей в сторону более надёжных активов.
Во-первых, ослабление иены повышает спрос на доллар США и евро, а также на «надёжные» валюты, к которым относится российский рубль в рамках санкционного режима. После введения новых санкций в 2023 году рубль уже показал устойчивый рост: в течение последних 12 месяцев он укрепился до 85 ₽ за доллар, тогда как в 2022 году достигал 115 ₽. Если инвесторы начнут искать альтернативу иене, дополнительный приток в рубль может поддержать курс, снизив импортную инфляцию, которая к концу 2025 года составляет 5,1 % против 6,3 % в 2024 году.
Во‑вторых, повышение ставок в Японии удорожает займы для компаний, работающих в экспортно‑ориентированных цепочках поставок, в том числе в электронике и автопроме. Российские производители комплектующих, такие как ООО «ЭлектронТех», могут воспользоваться ослаблением иены для увеличения экспортных маржин, так как их продукция будет относиться к более конкурентоспособным по цене предложениям. По данным ТАСС, в первой половине 2025 года экспорт электроники из России вырос на 12 % в годовом исчислении.
Третьим аспектом является влияние на цены сырья. Япония — крупный импортер нефти и газа, и рост её ставок обычно приводит к укреплению доллара, что повышает цены на энергоносители в рублях. По данным РТС, к концу 2025 года средняя цена нефти Brent составляет 88 долл за баррель, а в рублях — около 7500 ₽, что поддерживает доходы бюджетных компаний и усиливает финансовую устойчивость России.
Для стран‑партнёров, таких как Казахстан и Беларусь, укрепление рубля и рост японских ставок могут стимулировать рост товарооборота, особенно в сфере сельского хозяйства и металлов, где цены фиксируются в долларах. В историческом контексте, после финансового кризиса 1998 года, страны с более гибкими валютными режимами смогли быстрее адаптироваться к внешним шокам, и текущая ситуация может повторить этот механизм, усилив интеграцию денежно‑финансовых рынков Евразии.