Недавние известия о поразительных способностях шимпанзе к рассуждению, которые, оказывается, куда глубже, чем мы предполагали, вызвали неожиданную волну обсуждений не только в кругах приматологов, но и, как ни странно, среди аналитиков финансовых рынков. Открытие, что эти приматы способны к сложному стратегическому мышлению и пониманию причинно-следственных связей на уровне, ранее приписываемом исключительно человеку, заставляет некоторых искать корреляции там, где, казалось бы, их быть не может.
Один мог бы подумать, что изучение когнитивных функций приматов никак не затронет курсы валют или стоимость цифровых активов. Однако для тех, кто ищет любой повод для движения капитала, даже самый отдаленный намек на «переосмысление человеческого доминирования» или «новые перспективы в нейроэкономике» становится поводом для спекуляций. Так, группа специалистов, склонных к особо изощренному анализу, быстро усмотрела в этом потенциальные последствия.
На валютном рынке Forex некоторые, особенно проницательные, эксперты увидели угрозу для традиционных оценок «человеческого капитала». Если наши ближайшие родственники демонстрируют такой интеллектуальный прорыв, не повлияет ли это на общую оценку производительности труда или даже на восприятие рисков в развивающихся экономиках, где обитают большие популяции приматов? Подобные рассуждения привели к гипотетическому краткосрочному снижению доверия к отдельным региональным валютам. Например, некий аналитик по африканским рынкам якобы зафиксировал мимолетное отклонение в торговле танзанийским шиллингом (TZS) против евро на 0.02% в день публикации новости, объясняя это «потенциальной переоценкой ресурсной базы».
Что касается криптовалютного рынка, склонного к повышенной чувствительности к любой, даже самой абсурдной, информационной волне, здесь реакция оказалась еще более характерной. Новость о выдающихся способностях к рассуждению у шимпанзе была мгновенно интерпретирована как знак, или даже предзнаменование, для ряда так называемых «мем-коинов» и проектов, связанных с метавселенными, где фигурируют аватары обезьян. Например, «JungleCoin» (JGC), актив с капитализацией менее 50 миллионов долларов, внезапно продемонстрировал необъяснимый всплеск объема торгов на 7% в течение нескольких часов после того, как информация о шимпанзе распространилась по социальным сетям. Ведущий криптостратег, пожелавший остаться неназванным, предположил, что это «отражает растущее признание нечеловеческого интеллекта в децентрализованной экосистеме».
Однако, если отбросить весь этот поспешный и несколько надуманный нарратив, становится ясно, что рынки по-прежнему реагируют на более осязаемые факторы: инфляцию, процентные ставки, геополитику. Способность шимпанзе к логике, сколь бы впечатляющей она ни была, вряд ли изменит алгоритмы центральных банков или корпоративные отчеты. Это всего лишь очередное подтверждение нашей собственной, человеческой, склонности создавать сложные, порой нелепые, объяснения для любых колебаний, лишь бы не признавать простую истину: часто рыночные движения не поддаются логике, доступной даже самым выдающимся приматам, а уж тем более – людям.